IЖилинская
Татьяна
Беларусь, г. Минск
Я – была…
Возле
тетки с пеленкой,
Да
рябин у двора
Я
была – «октябренкой»,
Я
– «ребенкой» была.
На
линейных парадах
Горн
трубил до утра…
Я
была пионеркой,
Я
– девчонкой была.
Хитрый
глаз из-под челки,
Юбка
– выше бедра…
Я
была комсомолкой,
В
общем – дурой была.
Под
окном гитаристы –
Так,
что мать не спала!
Я
была активисткой,
Я
– туристкой была.
По
профессии строго
Пронеслась,
как струна.
Я
была педагогом.
Я
– ученой была.
Время
выжгло заимки
У
меня на хребте.
Да,
в моих пелеринках
Эти
были и те…
Все
учили без спросу,
Кто
– наотмашь, кто – так…
И
выдергивал косы
Морозящий
сквозняк.
Поседели
откосы
У
меня на висках.
Изменились
запросы
В
межпредметных тисках.
Вдруг,
по колким торосам,
Тем,
что выбили спесь,
Я
споткнулась вопросом
Что
сегодня я есть?
Что
я? Только лишь звуки?
Моросящие
в ночь?
Мысли,
чаяния, муки?
Мирно
спящая дочь?
Сны
её – журавинки,
В
фантастичных мирах?
Или,
может… рябинки,
Что
цвели во дворах?
И
пришла Богоравна,
Отворяя
мне дверь…
Я
теперь – православна!
Во
Христе я теперь…
Весеннее…
Залезла
вверх по лесенке
К
зеленому ларцу
И
крашу домик песенкой
Знакомому
скворцу…
А
он «собака в перышках»,
На
веточке сидит,
И
в такт моим стараниям
Презрительно
свистит:
«Здесь
линия неровная
И
краска пролилась…
Своими
ми бемолями
Ты
развела мне грязь!
А
я своей Сударушке
Хвалился
без конца,
Что
будет свет в окошечке
И
тополь у крыльца.
Не
восхитится женушка
Нелепою
мазней –
Откажет
мне в занятии
Веселою
возней…»
И
так достали посвисты
Пичуги
– сорванца,
Что
краски вмиг забрызгали
Подпорку у кольца.
Ах
ты, пернатый выскочка,
Тебе
рефреном дам:
«Возьми-ка
в клювик кисточку,
Да
выкраси все сам!»
Некто
Стоит
за стойкой «некто»
И
стонет его душа,
Являя
вечности вектор
Рыльцем
карандаша.
По
клеткам тетрадным точки…
Кровавится
винная твердь…
Рождаются
в муках строчки,
Способные…
умереть…
Три
линии… как награда…
Всем
чаяниям,… наконец…
Все
тщетно! И больше не надо
Срывать
терновый венец...
Получены
два вопроса
И
в звезды летит ответ…
Ликуют
его матросы,
За
шквалом увидев свет!
Спасутся
огнеземельцы!
И…
горше вином греша….
Ломается
гадкое рыльце…
Простого
карандаша…
И
он уйдет, поникнув,
Ссутулив
устало тыл…
И
бармен его не окликнет:
- Тетрадочку позабыл…!
Над
ней пролетят столетия
Осенней
листвой кружась,
Пока
он – непризнанный гений,
За
воздух идет держась…
И
связанная с поколениями,
Той
нитью, что не порвать,
Вынырнет
из забвения
Потрепанная
тетрадь!
Поруганная!
Простая…
С
рыльцем карандаша…
А
он уж… давно растаял…
Но
строчки – его душа!
Каратов Сергей,
Россия, г. Москва
Чёлн
Соцветий радужный пучок
Среди пасущейся скотины.
Летит над лугом паучок
На длинной нитке паутины.
Под осень, ближе к холодам,
Он взвился ввысь с особым блеском
И мчит к соломенным скирдам,
К полям, оврагам, перелескам.
В его душе восторг и страх,
И наставленье не забыто:
В тех неизведанных мирах –
Колёса, челюсти, копыта…
И отличит ли новичок,
Где доброе, а где худое?
Вцепился кроха-паучок
В обрывок отчего гнездовья.
И, обретя воздушный чёлн,
Тот чужд покоев и убранства,
Кто постиженьем увлечён
И натяжением пространства.
Набросок
Весенней
улицей иду
светло,
распахнуто,
наотмашь.
А
ты, скажи, чего тут мокнешь
у
всей Ордынки на виду?
Бог
сладострастья подстерёг
за
то, что строила гримасы...
В
тебя попал
в меня –
промазал,
а,
может, стрелы приберёг.
Ты
укололась сгоряча
и
не проймешь меня слезами.
Другая
вдруг перед глазами
откинет
золото с плеча.
И
ты,
душа,
искала встреч,
брала
любимую осадой
с
палящей грустью и досадой,
перерождающейся
в речь.
В плаванье
То копченье, то засолка,
рыбный запах от кают.
Ива, иволга и Волга
мне покоя не дают.
Я бы мог под этой ивой
Уклею кормить крупой
И коня с игреней гривой
Приводить на водопой.
Я бы мог над этой кручей
пятистенную срубить,
я бы мог, на всякий случай,
многих женщин не любить.
А любить одну и долго,
опекая наш уют.
Ива, иволга и Волга
мне покоя не дают.
***
Наброски
городов, и память пламенеет,
и, женщина облитая луной,
весь вечер из души вытягивает невод,
наполненный то счастьем, то виной.
Приморье с колоннадой кипарисов,
с зубцами генуэзских крепостей.
За опечатанные ласточкой карнизы
легла заря погасших новостей.
Лишь небо не нуждается в опоре,
а женщина касается плечом из прошлого...
Стою и к пульсу моря
прислушиваюсь лечащим врачом.
Читая Махтумкули
Все
в мире сущее – трудом
Даётся…
Медленно притом:
Шаги
– трудом, слова – трудом
И
дерево с плодом.
Все
в мире сущее – трудом,
Хоть
стар, хоть в возрасте младом,
И
рыба в неводе худом,
И
вымахавший дом.
Все
в мире сущее – трудом,
А
кто посмел забыть о том, -
При
чьём-то слоге золотом
Застыл
с открытым ртом. Каст Х.
Таджикистан,
г. Душанбе
Ищу твой свет
Там,
где блистает трепетный Восток,
Где вереницы жарких дней бегут,
Где пламенной любви порыв, восторг
Узнала я впервые, где приют
Душе своей уставшей и больной
Ищу, бреду с поникшей головой,
Там, в этой сказке детства твоего
Ищу твой свет - свет сердца моего.
В расцвете лет способностью любить
Одарена Всевышним, как мне быть?
Великой милостью озарена сполна,
Но чувств родник несу в себе одна.
Проявится любви моей исток,
Осветит счастьем - и унес поток
В тот самый дальний, самый близкий край,
Где детства смех и где звучит корнай,
Туда, где блещет сладостный Восток
Направлен взгляд мой, но еще не срок.
Мимо счастья
Не влюблена и не любима, -
Без солнца жизнь ее прошла,
Вставала утром, уходила,
Все исполняла, как могла
Весны цветенье знойным летом
Сменялось, как заведено,
И в гимне жизни недопетом
Все отмечталось, все прошло
Мосты
Несмелой
рукой по листу чистоты
Плывущей строкой навожу я мосты,
Пролет, и еще, и еще один шаг -
Сближают слова, как загадочный маг.
Пространства сужаю, миры создаю
И все, чем владею - тебе отдаю!
Чабан
Склонил свою голову нищий старик
Печаль в его взгляде, продрог он и сник,
Промокшие ичиги, ветхий чапан
«Что делаешь в городе, старый чабан?
Где дети твои, кто отару пасет
И в доме твоем кто хозяйство ведет?»
«Да, дети...где дети?- они далеко,
Теперь уж дозваться мне их нелегко,
Со стаями птиц перелетных они
Летят к лучшей доле..»
Улыбка
Какой
ты большой и нежный
В этой вот ночи снежной!
Ласковый и хороший,
Пусть занесет все пороша.
Песня еще не допета,
Улица в шубку одета,
Ровно твое дыханье,
Словно листка порханье.
Сон не прерву я. Как снежно.
Улыбка твоя безмятежна,
Мальчиком смелым летишь,
Детства нарушив тишь.
Кудри легли на чело,
Гордый мой парс, все равно
Будем ли вместе опять -
Былого у нас не отнять
Косаревская
Валентина
Россия, г.
Майкоп
Весна 45 года
Победная и буйная весна
Среди
погостов пела соловьями.
Вчера
лишь только кончилась война.
И
лишь вчера она простилась с нами.
И
где-то медсестричке паренек
С
отчаянно веселыми глазами
Вручил,
как орден, синий василек.
Так
встретились когда-то папа с мамой...
Воспоминание
Ах, разлучница-осень,
Зарядила дождями.
Неба грустного просинь
За моими плечами.
Потускнели рассветы,
Но всё чаще мне снится
Солнцеглазого лета
Золотая жар-птица.
Но всё чаще мне снится
Гор чарующий холод,
Речка – буйной тигрицей,
Засыпающий город…
Там дубовые чащи
На ветвях носят солнце,
И в пустыне молчащей
Поступь твердая горца…
Заблудиться бы...
Заблудиться бы в тумане на денек!
Развести костер – веселый огонек.
В этом белом невесомом молоке
Плыть с тобою, как по сказочной реке.
Ввысь взобраться по кисельным берегам,
Нагуляться по некошеным лугам,
Вдруг наткнуться на заброшенный стожок,
Завалиться в эту дрёму на часок…
А потом – вернуться в город свой опять
Снова истину какую-то искать…
Но манит опять волшебная вода –
Заблудиться бы в тумане навсегда...
Кулешов Сергей,
Россия, г.
Луховицы
Сновидение
Оставив
бренность бытия,
Моя душа к твоей стремится,
Мелькают даты, числа, лица,
Дороги, села, города...
Лишь в этот полуночный час
Мне все становится подвластно
И вновь я упиваюсь страстно,
Бросаясь в синь любимых глаз.
И пусть же этот дивный сон
Как можно дольше будет длиться
Ты не спеши со мной проститься
И не жалея о былом.
Прошу останься до рассвета
Ведь ночь, увы, уже седа,
Мелькают села, города
И утро скомкав как всегда
Вновь украдет любовь поэта...
Кухонные дебаты
На
кухне сев, под абажуром
И третью за любовь махнув,
Покончив в общем с увертюрой,
И для приличия икнув,
Проснётся
русский человек
И бойся кухонная утварь!
Ох, беспощаден имярек,
Бесстрашен, несгибаем духом.
В грудь ударяя кулаком,
За всех радея без разбору,
Он переделает Закон,
Поставит всех"козлов" к забору.
Найдет решение проблем
И встанет, только дайте вилы,
Покажет супостатам всем,
Что есть еще в запасе силы.
Найдёт весомый аргумент,
Что беды все от бюрократов.
Жаль не бывает президент
На этих кухонных дебатах!
Падший ангел
Я
падший ангел, сломлены крыла,
Уж больно ветер встречный был могуч и грязен.
Да, смейтесь демоны, я боле не опасен,
Расчет был верен и стрела остра.
Мне не забыть былые времена,
Когда играя с бликами заката,
Еще не знал я привкуса утраты
И камнем не тянула вниз вина.
Когда глаза мои сияли озорством,
А с гор тянуло запахом лаванды
И праздник с появлением гирлянды
Был настоящим, неподдельным колдовством...
Ах, как твердыня неожиданно близка,
Как не оправданно стремительно падение
Да, эта жизнь всего лишь малое мгновение,
Трепещущая жилка у виска.
Мне нравятся звонки друзей
Мне
нравятся звонки друзей,
Но не по делу- как обычно,
С набором фраз давно привычных
И сводкой старых новостей.
Их голоса согреют в стужу,
Но не когда в них скрыта лесть
С которой пробуют залезть,
Не сняв ботинок грязных, в душу.
Я
не люблю признаний пыл,
Которым правит лишь желанье,
Когда на первом же свидании
Бесстыдством сломлен трепет крыл.
Когда заветные слова
Звучат без умолку и всуе,
И боле душу не волнуя,
Не дарят должного тепла.
Мне не понять свой бурный век,
На берегу под шепот кленов,
Где колокольным перезвоном
Смиряется безумный бег.
Я не пытаюсь жизнь продлить
И за борт не бросаюсь так же,
Там поглядим как карта ляжет,
Одной не страшно, двум не быть..
|